— Вообще без проблем, — зевнул я. — Большую часть жизни этим занимался, большой опыт.

— Двери не трогать! — Юи грозно потрясла у меня под носом волшебной палочкой. — Даже если появится дверь с табличкой «Селена Гомес в ду́ше».

— А такое возможно? — широко раскрыл я глаза.

— Наверное, — пожала плечами Юи. — Должна ведь она когда-то мыться.

И исчезла.

— Ха-ха, смешно, щас подохну от хохота, — прокомментировал я.

Неужели у меня такое примитивное чувство юмора? Ненавижу себя даже сильнее, чем всегда.

Я несколько минут походил по загадочной круглой площадке, парящей в Ничто. Все двери с неё исчезли и, вопреки опасениям Юи, новые не появлялись. Я просто бродил и пытался думать. Подумать было о чём, но я вдруг обнаружил, что практически не обладаю этим ценным умением.

Пожалуй, основная нагрузка у меня всегда ложилась на подсознание. Бедная Юи годами ворочала огромными пластами информации, на выходе возвращая тонкие сигналы интуиции. Вот что и имел в виду Старик, говоря, что моя сильная сторона — не ум, а сердце.

Сердце… Романтическая метафора. Сердце всего лишь качает кровь, хотя и этого немало. А я всё-таки, оказывается, использовал ум, пусть и по-своему.

Ну и что у нас теперь? Фея Подсознания занята вычислением того, сколько я ещё смогу прожить мёртвым (да, знаю, у меня всё сложно, но я справляюсь). Жестоко было бы взваливать на малявку ещё всю эту пургу про Источник.

Я уселся на краю площадки, опустил ноги в Ничто. Итак, Источник. Аномалия, значит. Не пойми что на Южном полюсе. Это не пойми что действует не пойми как. Зачем оно нужно — неизвестно. Прям как в стишке…

— Маленький кто-то нашёл где-то что-то, — с выражением прочитал я по памяти. — Как-то зачем-то нажал он чего-то. Это чего-то кого-то куда-то… Будьте внимательны с этим, ребята!

Так, зашибись, сеанс мыслительной деятельности превратился в вечер поэзии, и это я даже пяти секунд не размышлял. Нет уж, видимо, правы были древние: работает — не лезь. Пусть Юи занимается своим делом, как только освободится. А я буду меньше думать и больше действовать. Так победим!

Успокоив себя таким незамысловатым решением, я зевнул и чуть повернул голову. Без всякой определённой цели. Ну, надо же мне было как-то двигаться, я ведь живой, пусть и весьма условно. И тут у меня аж воображаемое дыхание перехватило.

Через Ничто ползло Нечто.

Сначала я подумал, что это — обман зрения. Но какие обманы, какое зрение? Здесь всё — воображаемое. Всё контролируется либо мной, либо Юи, и «зрение» у меня абсолютно острое. А эта тварь… Я её не воображал уж точно, да и Юи… Нафига ей такое?

Тварь напоминала гигантское насекомое. Окажись оно рядом со мной, было бы, может, и повыше меня. Его тело отливало красным. Казалось, оно состоит из обнажённых мышц, не покрытых никаким хитином, или чем там обычно покрываются насекомые. Да и вообще насекомым его можно было назвать весьма условно. Вот эти лапы, которыми оно перебирает… Разве они не похожи на руки? Да, что-то человеческое, безусловно, присутствует, и от этой мысли дурно становится.

А вот ещё одно. И ещё. И ещё… Я не успел глазом моргнуть, а чудовищ уже было не меньше сотни. Я вскочил на ноги, потянулся за мечом жестом, который давно уже стал привычным и естественным. Понимание того, что меча здесь быть не может, пришло одновременно с тем, как пальцы коснулись рукояти. Клинок вылетел из ножен.

Это движение словно послужило сигналом. Твари, ползущие, цепляясь за Ничто своими мерзкими получеловеческими лапками, замерли и, все, как одна, повернулись ко мне. Я увидел их морды-лица, и меня чуть не вырвало. Тупые искажённые лица людей. Жвала, торчащие изо ртов. Капающая со жвал слюна. Наверняка ядовитая. Скорее всего даже не слюна, а желудочный сок, которым они поливают своих жертв…

Меч дрогнул у меня в руке. Сколько же их тут… Уже не сотни — тысячи. Нет, я уж скорее сам вскроюсь этим мечом, чтобы тихо-мирно помереть и не видеть, не чувствовать, как эта срань будет мною кормиться.

Твари рванулись одновременно. До меня донеслись постукивания, пощёлкивания, которые они издавали. Эти звуки сливались в стрёкот, который сводил с ума. Я попятился, но тут же, развернувшись, убедился в бессмысленности отступления. Твари были повсюду, они неслись ко мне со всех сторон. Первые уже запрыгнули на круглую площадку, служившую мне последним и единственным пристанищем. Двое, что оказались ближе всех, развернули мясистые крылья, которые до сих пор казались частью спин…

— Уф! Ну, я всё посчитала, ты не скучал?

Голосок Юи звучал немного устало, но в целом — совершенно безмятежно. Я повернулся к ней, схватил за плечо, в естественном порыве защитить, куда-нибудь спрятать… И замер.

— Эй, ты чего? — Фея шлёпнула меня по руке волшебной палочкой. — Больно же!

Я разжал пальцы. Твари исчезли.

— Эм… Юи, — сказал я. — А тут были такие… Ну, знаешь, очень неприятные…

— Угу, прости, — всё так же спокойно сказала Юи. — Это всё потому, что я отвлеклась, а ты сам не умеешь контролировать всё это. — Она повела волшебной палочкой, указывая на Ничто.

— Кто они?

— Сон разума рождает чудовищ. Их ты и видел, Мортегар.

— То есть, они не могли мне навредить?

— Отчего такая глупая мысль? — удивлённо посмотрела на меня Юи. — Разорвали бы и сожрали. Взяли под контроль меня. Ты бы «ожил» там, в реале. И устроил бы такое…

Комментировать «такое» Юи не стала, да я и не нуждался. Сглотнул воображаемый комок в воображаемом горле. Меч, который я держал в руке, сам собой исчез.

— Это я убрала, — сказала Юи. — У меня тут правило: никакого оружия. Мирная территория.

— Фигасе — мирная! До сих пор коленки трясутся.

— Я же извинилась!

— Ладно… Ну и чего там насчитала?

Подсчёты не утешали. Здоровья у меня оставалось уже 350 пунктов, и, при самом благоприятном раскладе, до сотни оно должно будет упасть через двадцать пять — двадцать шесть часов.

— По идее, причалить успеем, — сказала Юи. — Но вот времени на то, чтобы угадать нужный момент, не останется…

— Но и оживать на льдине смысла не будет, — сказал я.

— Учитывай, что, ожив, ты некоторое время не сможешь толком шевелиться. Твоё тело основательно промёрзнет. И ощущения… Бр-р-р! — содрогнулась фея. — Ужасные будут ощущения, Мортегар. В таком состоянии тебе, по идее, нужно будет долго отлёживаться в тепле и пить горячий бульон. А придётся уползать во льды и там страшно партизанить…

— Н-да, приятного мало, а что поделать, — пожал я плечами. — Отступать некуда, позади мир. А открытая дверь сильно много магии жрёт?

— Смотря какая. Здешние — вообще считай не тратят магии.

— Ну тогда, — развёл я руками, — предлагаю открыть дверь Коон и наблюдать за моим телом. В ожидании подходящего момента.

Так мы и поступили. Сидели перед дверью и наблюдали за Коон, которая честно несла почётную вахту и отказывалась, когда её предлагали сменить.

— Может, с ней договориться? — предложил я. — Ну, чтобы она куда-нибудь спрятала меня, когда мы доберёмся до места…

— Мортегар, куда она тебя спрячет? — посмотрела мне в глаза Юи. — Это полюс. Такая же огромная льдина, как здесь.

— А куда я тогда буду убегать вообще?!

— Не знаю…

Блеск. План — огонь. И что вообще может пойти не так?!

Забегая вперёд, могу сказать, что многое. Нити судеб переплелись таким загадочным образом, что не только я — все офигели до потери сознания. Но пока что мы могли лишь ждать, пока огромные льдины скользили по холодным водам океана, приближаясь к ледяному материку.

Глава 6

Буккроссинг

Что было хорошо в этом моём полувоображаемом Нигде, так это то, что временем тут можно было распоряжаться как угодно. Технически я был мёртв, только где-то в глубине мозга едва теплилась какая-то полумагическая активность, которую с натяжкой можно было назвать мыслительной деятельностью.