— Потому что не я его уничтожил, — пробормотал я. — Я… — Рука непроизвольно поднялась к сердцу, которое отозвалось тупой ноющей болью, что нередко терзала его по ночам. — Я уничтожил магию. А Мелаирима убила Авелла.

— Бессильного, — уточнила Клинтиана. — Безопасного. Которого можно было просто оставить, как есть. Он не сумел бы уже навредить и мухе. Но даже так… Где памятная надпись Белой Даме? Где славословия ей?

Белая Дама? Это Авелла?! С ума сойти. Вот она обалдеет, когда я ей расскажу. Схватится за голову, скажет: «Ой!». Блин, полжизни бы отдал, чтоб её повидать.

Клинтиана воспользовалась моей задумчивостью. Я не заметил, как она оказалась рядом, дерзко вторгнувшись в моё личное пространство. Я ощутил её запах, и что-то внутри меня рванулось навстречу.

— Я сутки не выходила из шатра, — прошептала Клинтиана, коснувшись ладонью моей щеки. — Я скорбела и не могла сдержать слёз. И весь мой народ рыдал вместе со мною. Но мы знали, мы верили, что ты вернёшься. И я получила видение: Мортегар придёт, и одесную его будет ступать Верный Зверь. Оставленный всеми, преданный и проклятый, он найдёт утешение среди нас. И с ним мы вернём себе утраченный мир…

По моим расчётам до рассвета оставалось часа два, когда все, наконец, угомонились. На обратном пути никто уже не кланялся — повалились и уснули, все как один, даже часовых не выставили. Непуганые совсем, что ли? Ну, или их мать-вселенная предупредит, случись чего. Или у них тут в принципе никаких врагов быть не может.

Клинтиана настойчиво звала меня к себе в шатёр. Не могу сказать, что мне не хотелось, но я держался. Сказал, что хочу прогуляться и переварить полученную информацию. И это была чистая правда. Я уже не в том возрасте и состоянии ума, когда в любой непонятной ситуации первым делом хочется уединиться с симпатичной девушкой.

Поэтому я уединился с драконом, отойдя метров на сто от армии Людей.

— Противень, — сказал я, усевшись на свой пахнущий жареным мясом плащ. — Что ты обо всём этом думаешь?

Дракончик изверг в небо струю искр.

— Очень красиво, — похвалил я. — А по существу?

Противень коротко рыкнул.

— Верно мыслишь, — сказал я. — Погоди-ка… Как там Юи говорила?

Я сосредоточился, вызвал интерфейс. Вот пикча с кентавром. Тык. Натсэ и Авелла, дорогие мои, вот так.

— Теперь нас если и подслушают — ничего не поймут, — сказал я Противню на более привычном (в том числе и дракону) языке. — Итак, что мы имеем? Мы имеем огромную армию. Люди вооружены и предположительно все владеют магией Души. Они все идут в гости к моим старым друзьям, которые считают меня мёртвым, да к тому же — воплощённым злом. Собираются всех убить. И им это удастся! Числом сомнут. Да и в плане магии… Наши-то не так давно учиться начали. Толковых там — по пальцами пересчитать. Всё, что осталось от свиты Старика. А если верить Маленькой Талли, там ещё и междоусобицы какие-то начались. Долбанутым нет покоя…

Противень улёгся напротив меня и издал полустон-полурык. Он был сыт и, в целом, доволен. Проблемы не видел от слова «совсем». Я рассеянно почесал ему жёсткую чешуйчатую голову, и дракончик в блаженстве прижмурил глаза.

— Оставим в стороне тот скользкий миг, что мне больше не хочется героически спасать этот придурочный мир, — сказал я в задумчивости. — Даже если бы мне захотелось… Что я тут могу? Взять нож и отправиться резать спящих воинов? Хороший тамада, и конкурсы интересные…

— Теперь ты понимаешь, насколько всё серьёзно? — спросил на том же самом языке тонкий девчоночий голос совсем рядом со мной.

Глава 11

Когда плачут кентавры

Я подскочил на месте, услышав этот голосок. Но Противень подскочил ещё выше, даже почти подлетел. И с рёвом кинулся на Маленькую Талли, что очутилась в полушаге от меня.

— Не тронь! — воскликнул я, пытаясь перехватить дракона.

Однако Маленькая Талли отнеслась к нападению философски. Взмахнула рукой, и Противень уменьшился до размеров вороны. Талли поймала его, уложила на колени и принялась насильно гладить, как котёнка. Вытаращенные от шока глаза дракона смотрели на меня и молили о помощи.

— Талли, — процедил я сквозь зубы. — Кто тебе позволил…

— Никто мне не позволял, я сама решила! — Талли показала мне язык. — Это у тебя есть выбор, ты — человек. А я — богиня, это совсем другое.

— Богиня она! — воскликнул я. — Понаберут по объявлениям…

— Ты прав… — Губы девочки задрожали, на глаза навернулись слёзы. — Я не справляюсь. Я маленькая бездарная идиотка, у которой ничегошеньки не получается!

Выпустив дракончика, она спрятала лицо в ладонях и тихо заплакала.

— Перестань, — буркнул я. — Знаешь ведь, я этого не выношу.

— У-у-у! — тихонько заскулила Талли.

Как будто и не притворялась. А я ведь действительно не выношу, когда девушки плачут. Талли, к тому же, родная дочь. Ну… генетически — родная. Поэтому у меня нешуточно защемило сердце.

− 15 здоровья.

— Что за дети нынче, право, — проворчал я, придвинулся к ней и обнял за плечи. — Мы своё здоровье тратим, но на это наплевать им…

Талли тут же прижалась ко мне. Минуту спустя рыдания потихоньку утихли, превратились во всхлипывания. Мы сидели, любуясь звёздным небом. На коленях у Талли ворчал дракончик, смекнувший, что все свои, и опасности нет.

— Знаешь, как всё сложно, — пробормотала Маленькая Талли. — Я пыталась всё сгладить — и ничего не вышло. Потому что я получаюсь на их стороне.

— Как так? — не понял я.

— Ну, так. Я — богиня, я — связующее звено между людьми и матерью-вселенной, как они её называют. Само моё существование придаёт им сил. Я могла либо погибнуть, либо…

Она замолчала.

— Либо что? — подбодрил её я. — Назначить меня дьяволом?

— У… — опустила голову ещё ниже.

Противень сорвался с места и начал носиться взад-вперёд перед нами, издавая негромкие звуки, под стать размеру. Почувствовал, что что-то не так, но каким образом это исправить — понятия не имел. Что ж, ты не одинок, дружище…

— Как там Натсэ и Авелла? — спросил я.

— Волнуются, — шмыгнула носом Талли. — Я пыталась их успокоить, они меня чуть не убили. Меня, конечно, нельзя толком убить, но я всё равно очень испугалась.

— Заслужила. — Я отвесил дочери лёгкого щелбана. — А Лореотис?

Всё ещё трудно было называть этим именем ребёнка, которого я лишь однажды подержал на руках.

— Он здоров и пищит, — сказала Талли. — Кажется, так и должно быть. Всё хорошо, не волнуйся за них!

— Ладно, — вздохнул я. — Так, давай обратно к нашим баранам. Мне-то что делать?

— О, это самое интересное, папа, — сказала Талли. — Я не знаю.

Мне потребовалось время, чтобы осмыслить услышанное.

— А ну… А ну, ещё раз?!

— Понятия не имею! — Отстранившись от меня, Маленькая Талли всплеснула руками. — Когда я в первый раз попросила, племена ещё даже не начали объединяться. Тогда одного твоего присутствия хватило бы, чтоб предотвратить войну. Но теперь… Я вижу одну ниточку, потянув за которую, можно всё исправить. Но тянуть за эту ниточку — не мне. Понимаешь?

— Нет, — честно признался я.

— Ой, ну, пап! — надулась Талли. — Ну это же просто!

— Чувствую себя стариком, которому рассказывают, как пользоваться «Скайпом»…

— Даже ещё проще! В мире сейчас — одно начало. Богиня, гармония. Ей — то есть, мне — подчинено всё сущее. А ты должен стать вторым началом — дьяволом, дисгармонией, внести хаос. Ты… ты ведь это умеешь, да? Только хаос может примирить непримиримое, сочетать несочетаемое…

— Впихнуть невпихуемое, — подхватил я.

— И это тоже. И поторопись, пап! Ещё немного — и вы подойдёте к морю. Три дня — переправа. А потом… Всё начнётся.

— Так а с той стороны-то хотя бы в курсе, какая беда на них движется?

Талли как-то странно посмотрела на меня.

— Ещё нет. Но скоро будут… Мне пора, папа. Спасибо, что согласился помочь.